yanqing
✦ honkai: star rail ✦

---

лейтенант армии сяньчжоу, будущий мастер меча (но это не точно)
[ шило в генеральской заднице ]

настоящее, в котором мы живем, прекрасно, оно не помнит ужасов прошлого и не страшится будущего;
ты юн, молод и амбициозен, впереди тебя ждёт блестящая карьера и множество великих свершений, я же хочу сделать всё для того, чтобы у перспективной ребятни было мирное небо над головой;

приходи учиться дедовской генеральской мудрости и не_проигрывать в шахматы, а вот со сложными миссиями повременим, ведь кому-то все ещё нужно набраться опыта (или — рискни доказать мне обратное)

---

темп: медленно, но верно
посты: средней огромности
с тебя — энергия, с меня — (не)засыпать после обеда

---

пример поста

Признаться, Цзин Юань наслаждается своей нынешней жизнью. 

Всё кажется таким обыденным и размеренным, скучным даже, бесконечно повторяющимся по кругу и будто бы известным заранее, так что он успевает вздремнуть над рабочими отчетами в послеобеденный перерыв прямо в массивном кресле, подперев щеку кулаком и сонно склонив голову к груди в надежде удержать равновесие и не завалиться носом в документы. Кабинет у него просторный, а окно позади рабочего стола просто таки огромное, поэтому в него попадает достаточно солнца, чтобы пригреться и задремать даже в разгар суетного дня. Больше всего, впрочем, ему нравится покидать душное здание и бродить по окрестностям, устраиваться на одинокой лавочке во внутреннем садике, подставляя лицо палящему небу и созерцая неторопливо плывущие облака. Безмятежность охватывает его в подобные моменты целиком, проникает в каждую клеточку и насыщает согревающим теплом; хочется жмуриться сытым котом, только что утащившим с хозяйского стола лакомый кусочек, и не переживать ни о чем насущном.

Переживать ему есть о чем, разумеется. Существует множество дел, требующих его безотлагательного внимания, которые необходимо сделать хорошо здесь и сейчас, чтобы избежать проблем в будущем. А еще есть молодой и неугомонный лейтенант Яньцин, слишком громкий и слишком энергичный для размеренного образа жизни стареющего генерала; иногда удается отвлечь его мелкими поручениями или партиями в шахматы, но чаще — все же нет, и тогда он носится вокруг раздраженной осой, только и ищущей удобной мишени, чтобы воткнуть один из своих многочисленных мечей подобно жалу. Но основной проблемой, конечно же, является Фу Сюань. маленькая, вездесущая, склонная к неуместному гиперконтролю, особенно когда речь заходит о генеральских обязанностях. Откуда у нее вообще находится столько времени, чтобы надзирать за окружающими и читать провинившимся бесконечные нотации, и при этом успевать по собственным обязанностям? Матрица предвидения требует все внимание жрицы целиком, и все же — у нее всегда найдется минутка, чтобы отчитать генерала. Поразительный тайм менеджмент, не иначе.

Ах, молодежь. Мысли о тех, кто окружает его каждый день этой новой жизни, вызывают добродушную улыбку. Однажды и он сам был точно таким — импульсивным, вспыльчивым, несговорчивым. Ничто не было способно изменить его спонтанно принятое решение или сбить с намеченного пути. А еще не существовало того, кто перекричит и пересмеет его, особенно когда речь заходила о дружеской попойке. И в бою ему не было равных, он был неудержим. Ничего не боялся, не знал поражений. Что же теперь-

Приоткрыв глаза, Цзин Юань с сонным прищуром следит за тучей, набегающей на ослепляющий солнечный диск, погружающей яркое пространство вокруг в серую марь. Вспоминать ему не хочется, но иногда образы приходят сами. Таятся в углах, стоят за спиной, дрожат зыбкими тенями на периферии зрения. Все те, кто был ему дорог — и кого он потерял. Все те, кого он клялся защитить — и не уберег. Иногда ему слышатся голоса, ставшие глухими и зыбкими с бегом времени, иногда — видятся лица, стершиеся с давностью лет; вспышками возникают события, что привели его к этой точке, которые хочется забыть, но которые — забывать нельзя. Даже если сейчас всё спокойно и мирно, сонно и скучно даже, он не позволит — не простит сам себе, если растеряет опыт, полученный жертвами и кровью дорогих и близких. Они все сражались за мир на Лофу, бились до последнего, умирали, а некоторые и восставали, просто чтобы всё оказалось именно в этой конкретной точке.

А потому — Цзин Юань ценит эти неспешные дни. И чистое, высокое небо над головой. И множество энергичных молодых людей вокруг, досаждающих его покою. И кипу документов на столе вместо тысяч монстров у стен очередного обреченного города. Он, как никто, знает, что трагедия может повториться в любой момент — и именно он будет тем, кто примет удар и выступит в первых рядах, что впрочем его нисколько не страшит. Любой генерал готов отдать свою жизнь за Альянс в числе первых, но именно поэтому он хочет делать свою работу хорошо, здесь и сейчас, не заглядывая в будущее. Чему быть, того не миновать, множество примеров его в том убедили, судьба бессчетное количество раз глумилась над самыми дорогими без разбору, рассорив и изменив, покорежив, изломав, раскидав по всей галактике, а потому ему совершенно не хочется знать, что же уготовано для него самого. Ведь в этом и смысл, верно? Жить здесь и сейчас, а не дрожать в страхе перед неизбежным.

Фу Сюань бы с ним наверняка не согласилась. Ее работа в том, чтобы знать, понимать и разбираться, возможно даже — изменять. Предсказать непредвиденное, уберечь от внезапных катастроф и трагедий. Но даже при всем этом, будто молчаливо условившись о чем-то, они никогда не обсуждают возможное будущее друг друга, о котором наверняка давно известно Матрице, однако ему хватает жизненного опыта и накопленной мудрости, чтобы по прищуренным фиалковым глазам понимать — знает, но молчит. Что такого ужасного могло привидеться маленькой жрице в туманных образах предсказаний? Он все еще не хочет знать. Но покорно подчиняется правилам игры, когда она снова оказывается поблизости и сурово упирает кулачки в бока.

— Мое кресло всегда к вашим услугам, уважаемая жрица, — сонно предлагает и даже поворачивается в кресле, чтобы подняться. Сидеть в присутствии разгневанной фурии и без того не безопасное занятие, так что лучше бы ему подготовиться и занять оборонительную стойку. Глотая зевок, генерал восстает с легким вздохом сожаления о прерванной безмятежности, чтобы уже в следующее мгновение добродушно нависнуть над гостьей, нередкой в этом кабинете, так что для нее даже отдельная пиала припасена на случай внезапного визита. Вот такого, как сейчас, должно быть, так что мужчина неторопливо тянется за чайным набором, чтобы отвлечь и задобрить девушку. А то вон как хмурится, между бровей уже морщинка не разглаживается. Что так сильно ее печалит и тревожит, все сильнее в последнее время? Ее состояние не укрывается от внимательного взгляда, но Цзин Юань не озвучивает свои наблюдения вслух. Вместо этого приподнимает чайничек в ладони и с расслабленной улыбкой предлагает:

 — Послеобеденного чаю? Заодно составим расписание, когда вы сможете отдыхать в моем кресле. Признаться, у меня большие планы на вечер в этом кабинете, но я готов уступить ради вашего спокойного сна.

Он сказал "сна" вслух? Выражение его лица делается виновато-просящим. Не доложит же жрица на собственного генерала, что тот имеет наглость дремать в рабочем кабинете, впрочем.. мало для кого это станет новостью или потрясением настолько глубоким, чтобы состряпать приказ на увольнение. Да и кому сменить его на столь ответственном посту? Уж не этой малышке! Цзин Юань наблюдательно всматривается в лицо напротив, пытаясь разгадать мотивы столь навязчивого желания верховной жрицы получить военную должность. Что-то кроется за этой одержимостью, но — что именно? Пожалуй, он не хочет знать равно как и то, что показывает ей Матрица предвидения в подобные дни, когда госпожа Фу столь сердита и раздражена. Однако и уступать ей он также не намерен, поэтому привычно вступает в расслабленную словесную перепалку, которая обычно ничем не заканчивается. Возможно, просто стоит пропустить эту часть и сразу перейти к более приятной, где она ворчит и сопротивляется в медвежьих объятиях без шанса на освобождение? Быстрый взгляд на табло электронных часов — нет, рано, за подобные неуместности во время рабочего дня маленькая разъяренная жрица ему точно спасибо не скажет. Или — скажет? Цзин Юань делает шаг ближе, свободной рукой поддерживая девушку под локоть и заглядывая в глаза, чтобы прочитать о ее настроениях; если она не будет против, то первой шагнет навстречу.

yuliya pchelkina
✦ bubble ✦

lyubov aksenova

---

моё последнее танго
лучше красиво ко дну
чем ржаветь на плаву

---

[indent] юля-юля-юля.
алые волосы. алая помада.
ты бы выглядела чертовски пошло, но тебе это всё так идёт.

[indent] а ещё тебе дико идёт твоя кровь, юленька.
алая. как твои волосы. как твоя любимая помада.
почти как его волосы.

ты же понимаешь, о ком речь?

SPOILERS SWEETIE

[indent] мы предлагаем тебе не умирать, юленька.
нет, события комиксной 'игры' прекрасны, скажи?
и прокопенко этого точно не заслужил. не заслужил больше, чем ты.

[indent] не умирать - но не помнить важного.
попасть в лапы к сумасшедшему ( забавно, ты просто их типаж, не находишь? задумайся ) доктору рубинштейну.
стать его очередным экспериментом.

[indent] кому ты захочешь отомстить больше, юленька?
серёже, лишившему тебя будущего?
игорю, лишившему тебя будущего?

[indent] эй, юленька. есть ещё я.
мы не знакомы, но я приветливо тебе машу со сторис с твоим бывшим парнем.
а вот - в пикантном видео с твоим убийцей.

[indent] эй, юленька. жизнь без тебя продолжается.
ну разве тебе не обидно?
ты всё потеряла, а они продолжают как ни в чём не бывало. ещё и - счастливыми.

[indent] красивая девочка цвета ликориса.
красивая мёртвая девочка.
эй, знаешь, а мёртвой быть тебе тоже было к лицу.

[indent] так будь же живой - так забирай жизни сама.
будь мстительной, будь жестокой, будь кровожадной.
топи свои острые наманикюренные когти в чужой плоти - рви её.

[indent] как разорвали тебя. было больно, пусть и недолго.
ты помнишь, юленька?
этого забыть ты не имеешь права.

---

мы тут собрались (не)ма-а-аленькой такой компанией ( тебе понравится! )
и нам не хватает чего-то невероятного и прекрасного ( после сироженьки, ему ведь тоже нужно чем-то любоваться )))0
и предлагаем тебе спойлеры для не читавших комиксы.

можно работать на серёжу ( и олега ).
можно - идти против них же.
можно вообще всё вверх ногами ( всё обсуждаемо, только приходи ).

ах, да. у нас очень сложный квартет ( или больше ) в отношениях.
но знаешь, чего не хватает взрывному пидорскому коктЭйлю?
настоящей кровавой леди. ♥♥♥

[indent] п.с. я бы очень хотел, чтобы юленька пополнила квир-сообщество ( ну такая горячая лэйди заслуживает не менее горячую лэйди, после мги схожу с ума от пейринга с анной теребкиной ), но на всё твоя воля     
ДАЁШЬ ГОРЯЧИХ ЖУРНАЛИСТОК

---

пример вашего поста

мы сияли в этой мгле не по правилам
ты была моим сном
моим пламенем
[indent]
одна из главных ошибок пети хазина заключалась в том, что он не знал ( досконально ), как именно выглядела бывшая майора грома.
[indent]
ты никогда не доебёшься до своего мужика с вопросом «красивая ли», «идеальная ли», «самая ли потрясающая».
потому что его бывшая девушка была мертва.
петя в принципе старался никогда не касаться этой темы.

он видел её когда-то - мельком, не запоминая черт.
он и впрямь никогда не задумывался, какой именно была скандальная журналистка и звезда современности, по совместительству согревающая постель игоря.
и уж тем паче - не предавался долгому психоанализу в сравнении - глупо было проводить между ними параллели, они ведь были абсолютно разными.

о человеке, алой нитью связавшем их судьбы, петя тоже старался не думать - воспоминания болезненно покалывали в области груди, вынуждая задыхаться.
он закидывается пилюлями ( всё, как доктор прописал ), когда ловит паническую атаку в очередной раз.
и запивает бокалом виски - да брехня это всё, не убьёт он себя так просто - лишь усилит долгожданный эффект своих седативных.
[indent]

---

[indent]
это случается в тот роковой вечер, когда игоря вызывают на задание, а на предложение петра помочь тот буркает сухо и сдержанно «не положено».
будто бы кошка между ними пробежала.
рыжая такая. красивая. или это был кот?

петя глаза закатывает. но ничего не говорит.
помогает игорю нацепить кожанку его отца - хоть он и не просил, и в ответ на фырканье - то ли одобрительное, то ли для проформы, приподнимается, чтобы куснуть в загривок - а нехрен было выёбываться.

петя ещё не знает, как всё будет - что игорь вернётся, почти не опоздав - не на целую жизнь точно.
что отделается от очередной передряги попсово идущей ему ссадиной.
что спасёт по пути ( он так это называет ) красивую розу на длинной ножке - алую настолько, будто вино в бокале - отчаянно не напоминающую пламя.

а пламя возгорится чуть позже.
и сгорят они все.
втроём?

пропустить пару бокалов в баре недалеко от дома - почему бы и нет.
петя ловит себя на мысли, что в последнее время без игоря никуда толком не выбирался - они отчаянно странно стали напоминать настоящую парочку, и было в этом что-то бесконечно тёплое, и настолько же пугающее.

он и впрямь выпивает всего два бокала шардоне, не закусывая - ужин их ждал совместный. памятный.
виски игнорирует по той же причине.
в баре немноголюдно - ещё не поздно, да и средина недели, в этом ничего удивительного.

в самом углу за барной стойкой с бокалом красного гордо восседает дамочка.
петя тихо усмехается, кидая на неё взгляд - дамочка эта с пети взгляда не сводит с момента его прихода.
он не захмелел особо, но немного игристости подцепил, явно решив, что постоянный партнёр - не повод игнорировать возможность невинно пофлиртовать с красивой девушкой.

- вечер добрый, - петя подсаживается на соседний с незнакомкой барный стул, и машет бармену, кивая на почти опустошённые бокалы. - мне и прекрасной даме ещё «по одной».

её пристальный взгляд и стальная осанка отчего-то магнитом притягивают.
безвинный флирт под вином не сделает тебя меньшим петушарой - противно посмеивается внутреннее «я».
не «птица», конечно. хотя, кто знает, какая птица была внутри на самом деле.

петя подрастерял навыки сторожевого пса - посеял где-то бдительность, разомлев от зыбкого чувства спокойствия, даримого ему этими хвалёными стабильными отношениями.
хотя, оглядываясь назад, кажется, будто петя никогда и не обладал должными - как мотылёк, летящий на яркий свет, сгорающий в итоге.

бармен по скорости не уступал «ртути», и два бокала ( разных, как они ) - красного и белого, с тихим звуком опустились на стойку.
петя - взмах крыла проклятой бабочки - завороженно смотрел, как успокаивается темно-красная жидкость, омывающее стеклянное дно - непередаваемо-алый.
совсем как её волосы.

почти как его волосы.

сознание пронзает яркой вспышкой - слишком мимолётной, пожалуй, чтобы петя успел поднапрячься.
задумайся он чуть глубже - хотя бы на секунду, он мог бы вспомнить это лицо.
женщины, которую так любил игорь гром.

женщины, жизнь которой ( как и многие другие ) забрал сергей разумовский.
женщины, впереди которой должна была быть целая жизнь - кто украл её, петя? твой любовник? или ты сам? - счастливая жизнь.
вот только петя не задумывался.

- и как такую очаровательную особу угораздило оказаться здесь совершенно одной? - попытка в нелепый подкат завершилась бы фиаско, сиди перед ним и впрямь незнакомая девушка, но она прекрасно знала, зачем сюда сегодня пожаловала. - надеюсь, ждёшь кого-то?

[indent]
я знал, что такое пламя
( хорошо ? )

x
✦ to be hero x ✦

(без реальных прототипов)

---

это было... когда?

воспоминание казалось настолько далеким, как будто случилось не в мире, а невесомо соткалось из образов сна. Оно сложилось не столько событием, сколько эмоцией. Исполнилось канущим ладом разлуки с собой, когда дыхание шорохом вывело душу на выдохе и бережливо сложило ее в поцелуй.

«Прощай». - поворотом в замке, что уже не откроется. Касание — тонущий ключ в глубине, который тает во мраке медленно-медленно, стираясь порханием складочек рта, что приникли к другим словно в слабости жажды и голода. 

как звали его? Кем был тот, с кем он, измокший в дожде, укрывался с украденной горсткой мгновений свободы? Ненастье скрывало его через время, туманя лицо наплывавшей водой, и было никак не связать разобщенности линий, способных вдохнуть узнавание в истертый портрет.
   
«Красивый». – Была его мысль, что возникла в просвете ресничного взлета. Он отметил, как тот аккуратно естественен; как ласкающе тонок его описательный тон; и насколько ему, утомленному светом софитов, приятно воспринять немного тоскливую сдержанность, что воплощала сам город в отключенных вывесках. Он значил спокойствие. Означал безопасность ничем не томимой людской простоты, и, может быть, Найс позавидовал: с длины расстояния пройденный ступеней, когда небеса ощущались значительно ближе земли, уравняв в своих мыслях его неприметность с укрытием, которой можно умерить давление толпы. Пусть даже немного, рывками, с возможностью выбора: чередуя ныряние во мрак с устремлением к отмеченной солнцем поверхности; показаться и скрыться, исчезнув туда, где гонящий взгляд оборвется подобно откушенной нити.   
Найс сказал ему: «Верь в себя», разлучая их лица.

дождь исчерчивал время, ударяя по слуху секундным дробями, и он отслонился, спасая спонтанную легкость от вязкости, поймав в середине движения воздетую руку.

ему бы хотелось прижаться еще. Напастись своенравием воли как воздухом, до того, как уйти заглублением в сценарный чертог, но реальность уже проступала так явно, что было никак не сдержать вседозволенность грез...

в его настоящем, напротив, все стало излишне отчетливым. Немного путано, ярко, запятнано словно разлитым с далеких галактик неоном, где только лишь белый был начисто вымаран ластиком, спасавшим его от ошибок отсутствием проб. Но этот белый – его. Для него средоточие света отчеканено в чувствах конечным высказыванием и оттого его белый совсем не в пример белизне, над которой лишь только рассыпались брызги всполошенных красок. Икс омывается ими как город ночными огнями. Его белизна для творения, она как натянутый холст на подрамник, над которой кисть не повиснет с неловкостью страха, а пробудит пустоту фейерверками всполохов.

он не то, что зыблемый образ в лоснящем ненастье. Касания Икса – утверждение: любви или власти, и поцелуи с ним – перебросом души, что близки ощущению хождения по грани. C ним дыхание бьется, а пульс перехватывается. Он оживляет как ток, пробуждающий то, что отчаянно валится в гибельность мрачности; Икс вырывает из шепота прошлое и щелчком изгоняет нависшее завтра. Неясно то ли он истязает, то ли, напротив, приязненно милует... Его свет ослепительней белого: Икс скорее уподобленный призме, изгибающей материю мира как линию и разветвляющий в сложный простые цвета. Он вынимает из Найса годами замолчанное, щербя его маску с неспешным изыском, и извлекает на трапезу взгляда такое, что тот бы и сам не хотел отыскать у себя.

конечно, теперь для него все сложнее увенчанных каплями легких касаний, но с ним Найс хотя бы не тонет во внутренней мгле.

---

это история про то, как луна пытается казаться солнцем, а солнце – луной; про то, как то, что сияет – хочет выглядеть блеклым, а то, что блекло – стремится сиять изо всех сил.
заявка предполагается в пару, и я вижу здесь большой потенциал для раскрытия их взаимоотношений хотя бы в рамках перекликающихся типажей и обилии сюжетно нависших вопросов, связанных, в основном, с закулисной игрой Икс и его мотивацией. Каст и общий сюжет не планируются, я надеюсь оставить нам свободу пробовать разные варианты, в том числе в далеких от канона ау, перебирая их как соприкасающиеся, но не похожие друг на друга жизненные сценарии. Думаю, вместе мы найдем то, что нам больше всего откликается.
все основные моменты обсудим уже в личном порядке. От вас жду неспешной игры от 3к и активного общения, идейной гибкости, умения и желания в постельные сцены без категоричной привязки к роли топа или боттома, включенности в персонажей и готовности творить на одной волне.  

для вдохновения

---

пример вашего поста

он всегда находил его, где бы Най не был. 

это было как звук – как нарушавшее воздух упругое эхо, что звало беззвучно, нежнейшей пульсацией, питавшей призрачным весом пустое пространство вокруг. Примерно так, в темноте, могло ощущаться чужое присутствие – невидимым сгустком живого тепла, за который цеплялся не взгляд, но необъяснимая сила глубокого чувствования, способность считать колебания в душе, увидевши зорче, чем органом зрения. Должно быть, что-то похожее было и здесь. Оно пробуждалось не в плотском нутре, а в более тонком невидимом срезе; и неотступно тянуло, и страстно звало, охватив лихорадкой сродни предвкушению, раздвинувшей мысли в угоду одной.

в голове еще путалось, но он ощущал себя словно накачанным гелием. Вэш летел, не бежал, будто просто болтая ногами во внезапно исчезнувшем для него притяжении, несясь от воздушного старта смешка и чувствуя сердцем тепло принадлежности, свою однозначную связанность с Наем, который даже во тьме заключённости в комнате, где смятением смазаны стороны света, все равно воссиял бы на внутренней карте.

услышанный зов был подтверждением столь многогранным, что начертался ответом для множества сложных дилемм. Не важно, что Най уходил, сторонясь исходящей от брата игривой навязчивости, как не имели значения его удрученность и холодность - сейчас настоящим для Вэша было дыхание взахлеб, а также кружащий голову всход резонанса, точно, вторя ему, чужая душа рябила волнением дрогнувшей глади, разбухши до фронта ударной волны.

брат не прятался, но он устремился к нему с торжеством характерным игравшему в прятки, и сердце его ликовало – «Нашел!», - а губы свивались в краях, борясь словно с тайной, какую мучительно не терпелось озвучить, настолько она щекотала язык, в отсутствии слов разлетаясь на гласные. Он вряд ли бы смог описать насколько это было прекрасным: и пониманием, и чувством; откровением прочитанных мыслей, как будто, мечтательно взмывши над телом, одна душа напрямик прикасалась к другой. Вэш почти что увидел его обнаженным – больше, чем просто лишенным одежды, скорее представшим без всяких телесных оков, и, может, он только обманывался, возможно, всего лишь увлекся грезой, но для него этот чуткий, незримо оформленный, оклик выписывал брата нежнее, чем тот бы признал.

он смаковал этой мыслью, с разбега освоив пригорок. Най был внизу: сидящий как на огромной зеленой ладони, бледный и плавный, точь-в-точь как речной коридор, от которого надвое разломилась долина. Он был там – ничего, казалось, особенного, Най был там так часто в течение неизбывно долгого дня, не делимого даже томящим искусственным солнцем, что не найти его, может быть, было бы страньше, чем разглядеть в нависавшей дубовой тени.

при виде него Вэш немного помедлил в своем неуемном восторге. Постеснялся, вдруг Най с раздражением замкнется, прибегнувши к бегству в раскрытую книгу, и потому, в надежде хоть как-то начать разговор, постарался приладить свое выражение в спокойное... Однако вернулся к восторгу практически сразу. Уж слишком его распирало эмоцией, которая больше никак не вмешалась в объемы нутра. Она начала пробивалась в качании с носочка на пятку, лилась сквозь улыбку, вздымала случайные звуки высокими нотами и озаряла почти одержимым сиянием глаза.

[indent] - Ммм! – Прозвучало подобно мурлыканью.
[indent] «Посмотри, посмотри!» – Разумелось негласно.

он понадеялся, что Най обо всем догадается: прощупает, схватит, понесет какой-нибудь фразой, придавая осознанность связи разборчивой точностью, как объясняет родитель природный феномен ребенку, проявляя тот в мире осмысленной логикой.

Вэш не подумал, что брат промолчит. Что он может. В конце концов, как можно быть сдержанным, когда от чужого присутствия настолько заходится сердце, что тут же приливно краснеет лицо? Не может быть так, чтобы Най не поддался такому же трепету; он не мог не почувствовать свой бестелесый полет, и Вэш ни за что не поверил бы, что тот не заметил, как необычно минули последние длины минут и секунд.